Светлана Фролова «ЧЕСТНОЕ СЛОВО», 18 февраля 2004 г.

Один из известнейших в стране театров музыкальной комедии шел-шел и подошел-таки к своему сорокапятилетнему юбилею. Вот уже 45 лет театр стоит в прямом смысле в центре Новосибирска - в Центральном парке.

В 1959 году, пройдя через положенный набор ремонтных процедур (в это время напротив фасада здания еще стоял памятник Сталину), бывший парковый кинотеатр прекратил свое существование и его место заняла Оперетта, или Новосибирский театр музыкальной комедии (ее перестройка закончилась в 1961 году). Но была она совсем не такой, какой мы знаем ее сейчас. Это был в сущности филиал Оперного театра, со всеми вытекающими из этого факта особенностями проживания. Разумеется, никаких удобств в виде гримоуборных, рабочих помещений и прочих необходимых составляющих любого театра. Изначально предполагалось, что артистам Музкомедии вполне хватит своей новой сцены, а все производственные вопросы будут решаться на территории оперного. Но на поверку <лубяная избушка> вскоре захлопнулась перед самым носом <комедиантов> и пришлось приспосабливать себя и зрителей к новым условиям.

Потом была череда перестроек, <подлатывания> и <подклеивания>.

Театр Музыкальной комедии переживет еще не один ремонт. Но дело того стоит: это скажет вам любой зритель театра, пришедший весной (или осенью) в любимую Оперетту и в антракте решивший выйти в парк. Дело того стоит.

Леонид Михайлович Кипнис 8,5 лет руководит театром. С ним мы и решили встретиться, чтобы обсудить сегодняшнее состояние театра и то, как он изменился за последнее время.

- В Новосибирске Музкомедия существует вот уже 45 лет. Все знают, что она находится в Центральном парке и что здесь играют оперетты. За это время у театра сформировалась своя, постоянная публика. Театр стал более известен - не столько в Новосибирске, сколько в России. Это знают уже зрители, живущие в других городах. Это знаем и мы: отчасти по центральной и иногородней прессе, отчасти по тем отзывам, которые к нам поступают. По участию в фестивалях, среди которых - <Золотая маска>, Петербургский фестиваль и многие другие мероприятия. Все это подтверждает статус нашего театра. Кроме того, мы поддерживаем отношения с Российским союзом театральных деятелей. И приятно удивляешься, когда убеждаешься, что наш театр (подчеркиваю, я рассуждаю без квасного патриотизма) является одним из лидеров театров подобного жанра в России. Мне, например, достаточно хорошо известно состояние московской, питерской оперетты. Кроме того, известно состояние и других российских театров - именно жанра музыкальной комедии. И понимаешь, что наш театр сейчас находится не просто в русле театральных исканий отечественного театра. За эти восемь с половиной лет театр, мне кажется, приобрел солидную устойчивость. И это подтверждает еще и тот факт, что театр не имеет таких ярких <провалов>, которые есть во многих других театрах.

- Было время, когда Музкомедии было очень тяжело. В первую очередь в экономическом отношении.

- Было. Хотя музкомедия - это такой жанр, где все должно быть легко, а не тяжело. В то время тяжело было всем театрам. Ведь положение любого театра напрямую связано с обстановкой в стране и в городе,в частности. Я прекрасно помню то время: 1998 год, когда мы в течение семи месяцев не получали зарплату. Тогда приходилось прилагать титанические усилия, чтобы в счет зарплаты выдать людям хотя бы муку...

- Но ведь труппа не разбежалась?

- Знаете, нет. Потому что тогда эта ситуация распространялась на все. Бюджетники просто не получали зарплату. Но где-то помогли друзья, где-то спонсоры: И в конце концов мы вышли из этого положения. Но то памятное время, когда артисты находились в полуобморочном состоянии от голода, - об этом совсем не хочется вспоминать. А по вечерам были спектакли: Когда артисты выходили на сцену голодные. Когда закулисный буфет кормил под запись в течение долгого времени. И артисты иногда приходили с детьми: Но тем не менее, надеюсь, это время ушло безвозвратно. И появилась определенная устойчивость.

- И в репертуаре?

- В репертуаре в том числе. Потому что сейчас спектакли идут, как правило, событийные: И событийные не в том плане, что они являются событием для города. А в том плане, что они по своему уровню определяют новый поворот в прочтении того или иного произведения. Даже если берется известное произведение, оно не ставится, как ставилось 40 лет назад. Хотя некоторым актерам это привычно играть - они ЗНАЮТ, как играть классику. И это приводит к определенным сложностям во взаимоотношениях. Но ничего не стоит на месте - меняется театральная эстетика. Меняется отношение не только к жизни, но и к самому предмету искусства. Поэтому хочется, чтобы было интересно не само произведение как таковое, чтобы было интересно его РЕШЕНИЕ. А для того, чтобы это сценическое решение было интересно, мы приглашаем в наш театр самых известных режиссеров, художников, балетмейстеров. За последние восемь лет у нас ставили достаточно известные режиссеры из Петербурга - из Мариинского театра, заслуженный деятель искусств Юрий Александров, руководитель музыкального театра <Зазеркалье> Александр Петров. Ставил у нас и Григорий Дитятовский. Одна из последних работ - <Мышеловка> известного многим режиссера Леонида Квинихидзе.

- Как бы вы оценили состояние сегодняшней материальной базы театра?

- Ну сегодня лучше, чем вчера: Что можно сказать? Здание у нас находится в плачевном состоянии. Потому что это не капитальное, не специально построенное здание. Это здание, которое было переоборудовано для нужд музыкального театра. Это было здание летнего паркового кинотеатра. Но после того как было принято решение об образовании в Новосибирске Театра музыкальной комедии, в проект здания (которое к тому времени еще не было построено) был внесен ряд конструктивных изменений. Была пристроена коробка сцены, два крыла, закулисная часть. И получилось, что здание, которое внешне выглядело достаточно капитально, сейчас находится в довольно ветхом состоянии. Нужно делать реконструкцию. Что касается оборудования - оборудование мы стараемся закупать современное, удобное. Как правило, это световое, звуковое оборудование. Без этого мы сегодня уже не можем. Хотя мы и не можем себе позволить многое из того, что приобретают спектакли-проекты: тот же <Норд ост>. Там полностью переоборудовано было здание под этот проект. И напичкано самой современной аппаратурой. Сейчас поставлены <Иствикские ведьмы>, мюзикл <12 стульев>, <Нотрдам> - проекты, в которые вкладываются колоссальные деньги. Речь идет о нескольких миллионах долларов ради одного спектакля. И конечно же они производят впечатление, но скорее зрительное. Потому что поражаешься уже не работе актера, а скорее обстановочной части: звуковым, шумовым эффектам. Мы не все из этого можем себе позволить. Но зачастую в этом и нет необходимости. Потому что театр у нас более живой. Он репертуарный, и мы в первую очередь делаем ставку на актера. И стараемся, чтобы актер у нас существовал не как элемент общего, а как личность. Потому что нашим зрителям очень интересно видеть своих любимых актеров. А мне кажется, что в нашем театре более, чем в любом другом, актеры являются кумирами публики, которая любит театр. Музыкальный театр вообще феномен очень любопытный. Потому что ни в каком другом драматическом театре нет такой самоотверженной публики, как у нас. Они же готовы сходить с ума по своим любимым солистам!

- А почему?

- Во-первых дело в специфике жанра. Жанр у нас более веселый, более легкий. Жизнерадостный. К этому жанру применимо понятие куража: и видно, когда актер играет с куражом, а когда халтурит. И когда возникает состояние этой предельной самоотдачи, когда всего себя способен выложить на сцене и тут же умереть, - зритель это очень четко чувствует. Принимает это с благодарностью и стремится прийти на другой спектакль - чтобы снова это испытать. У нас очень благодарный, отзывчивый зритель, который получает удовольствие не столько эстетическое, а почти на грани физиологического: когда глаза горят и тело напрягается. Поэтому у каждого из наших артистов есть поклонники, которые дежурят у входа с цветами: Но все это очень мешает. Потому что у актера потом стирается ощущение степени правильности того, что он делает. Ему начинает казаться, что все, что он делает,- делает гениально. Появляются в глазах звезды. И он видит уже только ту часть публики, которая кричит ему <браво, бис>. Он перестает понимать критику. Потому что чаще всего ориентиры начинают смещаться. Для того чтобы этого не происходило, мы стараемся, чтобы актеры все время находились в поиске. И нам это в большинстве случаев удается.

- Что бы вы хотели пожелать своему театру?

- Я бы хотел пожелать интересных, думающих зрителей, приходящих на наши спектакли с открытым сердцем. Умеющих радоваться. Я бы хотел пожелать хороших спектаклей, хороших молодых актеров и умных, грамотных критиков.