Ирина Ульянина. Новая Культура, ноябрь 2011 г.

Заслуженный артист РФ Леонид Кипнис, ставший директором и художественным руководителем театра музыкальной комедии 16 лет назад, следует постулату «Театр сохраняется традициями, а развивается экспериментами». Его стратегия увенчалась успехом: Новосибирская музкомедия, завоевавшая восемь национальных премий «Золотая маска», давно признана одним из лучших музыкальных театров страны. Ни один сезон здесь не обходится без значительных творческих свершений, не стал исключением и 2011-й год.

- Что такое инновации? Это новации, имеющие прикладное применение, - рассуждает Леонид Михайлович. – С этой точки зрения каждая наша премьера – инновационный проект. Театр предлагает названия, которые хотел бы видеть в своем репертуаре, а постановочная группа, занимающаяся созданием спектакля, каждый раз генерирует новые идеи, выдвигает новые решения, требующие творческой реализации.

- Новации в вашем театре связаны, главным образом, с воплощением мюзиклов современных российских композиторов, с произведениями, зачастую не значащимися в афишах других музыкальных театров. Построение оригинального репертуара - само по себе заслуга. В ней проявлено уважение к зрителям, но есть и риск остаться непонятым зрителями.

- Да, риск есть, ведь инновационные проекты связаны со сломом стереотипов восприятия, со спорными моментами, порой с негативной реакцией. Но я убежден, что музыкальный театр сегодня должен быть универсальным. Именно расширение репертуарного диапазона, сочетание классических оперетт с произведениями, созданными в наше время, расширяет зрительскую аудиторию, и расширяет наши перспективы.

Приведу пример: имя новосибирского композитора Андрея Кротова значится в афише НТМК трижды, он - автор музыкальной сказки «Слоненок» (либретто В.М.Калужского), балета «Буратино» и мюзикла «А зори здесь тихие...» по мотивам одноименной повести Бориса Васильева. Эти произведения, в самом деле, не ставились ни в одном другом театре России. Они создавались специально для нашего театра. В работе над «Зорями» выверялась каждая нота, каждый звук, каждое слово либретто, написанного Нонной Кротовой. В результате получился пронзительный, щемящий спектакль, очень тронувший зрителей. Из зала выходят в слезах. Точно так же с нами работают и другие, именитые столичные композиторы. Например, Александр Журбин тоже сверяет партитуры с возможностями нашего оркестра и вокальными данными наших солистов, меняет, переписывает их по ходу репетиций. Потому я ответственно заявляю: в нашем театре показываются спектакли, которые могут существовать только здесь и сейчас. Мы создавали инновации в ту пору, когда этот термин еще не вошел в моду, не обрел общеупотребимое значение.

- Это замечательно. Но возможно ли сохранять классику в нетронутом, неизмененном виде канона сегодня, чтобы хранить традиции, как хранит их Малый театр России и прочие театры-музеи?

- Наш главный режиссер Элеонора Титкова – ученица Бориса Покровского стремится использовать канонические партитуры и либретто, но это не всегда возможно, да и не всегда нужно держаться за архаику. У театров-музеев предназначение хранителей, а мы, скорее, актуализируем классику, приближаем ее к современным зрителям, меняя эстетику. Спросите, почему весной 2011 года мы выпустили «Парижскую жизнь» Ж.Оффенбаха?

- У меня нет вопроса «почему», премьеру видела, мне понравилось смещение акцентов с лирической линии на социально-политическую сатиру. Убедилась, что не одинока во мнении, прочитав рецензию Елены Езерской в «Музыкальной жизни»: «Музыка Оффенбаха в исполнении оркестра под управлением дирижера Александра Новикова звучит по оперному объемно, красиво, властно. Как точно это все – суета людская под куполом божественной музыки, под лупой мудрого композиторского взгляда на тщету жизни человеческой перед лицом вечности».

- Надеюсь, вы знаете историю создания «Парижской жизни»? Ее заказчиком был Наполеон III, желающий метнуть стрелы, покритиковать свое правительство. И мы позволили себе слегка похулиганить, решили вывести на сцену лидеров политики и шоу-бизнеса нашего времени, нашей страны. Работу над премьерой прошлого сезона продолжили в новом сезоне, изменив световую партитуру, добившись большей выразительности балетных номеров и прочих нюансов.

Прекрасные сочинения Оффенбаха почти не идут в российских театрах, потому что к этому классику не найден «ключ». Возможно, и для меня он бы остался неоткрытым, если бы я не видел лучшей постановки «Парижской жизни» в Лионской опере с роскошными голосами и не видел ее замечательного воплощения в Будапеште. Я видел и постановку в Питере, это все равно, что сравнивать дженерики с оригинальными препаратами. Я для своего театра желал оригинальности, первозданности.

- Вы каждый спектакль холите и лелеете так, будто выпускаете премьеры в первый раз, а не 16 лет подряд. А есть ли тенденции, которые вас тревожат, пугают оттого, что вы не можете на них влиять? Например, конкуренцию театру сегодня составляют другие визуальные и медийные искусства. Все или почти все можно скачать из Интернета, - бродвейские мюзиклы, любые фильмы и концерты. Человеку уютнее лежать на диване и смотреть в монитор, нежели идти в театр, преодолевая порывы лютого северного ветра.

- Я считаю, что у театра нет конкурентов. Театр живет и развивается абсолютно по другим законам, ничего общего не имеющими с законами шоу-бизнеса, идет своим, самостоятельным путем. Наоборот, шоу-бизнес стучится, просится в театр. Инициатива поставить мюзикл «Дубрoffский» исходила не от меня, а от автора музыки Кима Брейтбурга, популярного композитора и продюсера на ТВ. Он убедился, что эстрадная музыка постепенно себя изживает, заводит в тупик. А театру нужен импульс популярной музыки. Так и родилась идея сопряжения пушкинского сюжета с новыми ритмами. Сейчас «Дуброffский» - это наш хит, привлекший в зал и школьников, и публику старшего поколения.

- Театр вечен?

- Театр вечен, потому что это живое, создающееся на глазах у публики искусство. Театр исключает халтуру, - все происходит на глазах у публики, оркестр играет словно впервые, к тому же сегодня театр оснащен теми же возможностями по свету и звуку, созданию спецэффектов, что и эстрада.

У меня много поводов для радости. Больше всего радует, что в нашем театре сегодня много талантливой молодежи, это означает, что у театра есть огромная перспектива. Мы выбираем талантливых студентов со 2-3 курса консерватории, и те из них, у кого есть способности и желание, становятся солистами. Солистами не рождаются. Солистами становятся те, кто самоотверженно служит театру.